Восточная война [СИ] - Евгений Белогорский

Огневое противостояние между сторонами продлилось около сорока минут и вновь, русские пушкари показали свои отличные боевые навыки. Уже после первых залпов ядра стали падать в опасной близи от парусников и пароходов противника, а затем и поражать их. Получив несколько весьма существенных повреждений корабли, коалиции покинули бухту Евпатории, засыпав напоследок русских артиллеристов градом бомб. Город был спасен от неминуемого разрушения, но это стоило жизни многим русским артиллеристам вместе с их командиром, получивший смертельное ранение.

Освобождение Евпатории и взятие в плен свыше двадцати тысяч человек пленными произвел эффект разорвавшейся бомбы. Наконец русские войска одержали полную и безоговорочную победу над войсками коалиции. Пусть даже была разгромлена самая слабая часть вражеского воинства, турки, но это была победа, в результате которой был освобожден ранее утраченный русский город.

За этот бой полковник Попов был произведен государем в генерал-майоры и пожалован орденом Георгия 3 степени. Командующего Крымской армии Горчакова, награды так же не обошли стороной. За умелое руководство армии князь был награжден орденом Владимира 2 степени, чему Михаил Дмитриевич был вполне доволен. Самого Ардатова царь удостоил более скромной награды, орденом Анны 1 степени, но весть об этом не застала графа в Бахчисарае. Он покинул войска на другой же день после освобождения Евпатория из-за срочного известия, пришедшего ему из Азова с фельдъегерем.

Там были собраны и приведены в полную готовность семи пароходов реквизированных Ардатовым у волжского купечества и в разобранном виде переправленных на Дон. Вернее сказать в разобранном виде туда были доставлены паровые машины, а сами пароходные остовы были переправлены волоком через Маныч, древнее гирло между двумя великими русскими реками.

Имея удачный опыт по использованию пароходов в качестве брандеров, Ардатов страстно желал повторить свой опыт против вражеского флота. Находясь зимой в Петербурге, он имел возможность общаться с офицерами Балтийского флота, тщательно отбирая из них кандидатов, в экипажи брандеров.

Принцип отбора кандидатов строился исключительно на добровольных началах. Это было главное кредо Ардатова. К его удивлению большое число моряков изъявило желание принять участие в столь опасном, но очень важном деле. Все хорошо знали, что Ардатов с честью исполнил все взятые на себя обязательства по отношению к семьям погибших, и потому были готовы рискнуть собой без всякой оглядки.

Граф так страстно отнесся к этому проекту, что экипажи кораблей были уже сформированы в марте и уже с апреля месяца находились в Азове в ожидании прибытия волжских пароходов. Без всякой раскачки, они принялись проводить испытания своих кораблей, тщательно изучая их особенности и всячески приспосабливаясь к ним.

Пароходы  можно было использовать уже в начале июня, но вся загвоздка заключалась в оснащении брандеров. Готовя новое нападение на вражеский флот, Ардатов категорически настоял, чтобы все пароходы были оснащены исключительно шестовыми минами, которые лучше всего наносили смертельные повреждения любому кораблю, паровому или парусному.  

Из-за особенностей русского снабжения доставка мин в Азов задерживалась и намертво прикованный к Севастополю, граф мог только рвать и метать бумажные молнии, грозя ужасными карами виновникам задержки. После отбития вражеского штурма, Ардатов моментально занялся нуждами своих брандеров и его появление в Азове, сразу дало нужный результат. Брандеры получили мины в нужном количестве и командир отряда, капитан второго ранга Колотовский рапортовал графу о своей скорой готовности прибыть в Керчь. Здесь, по мнению Ардатова брандеры должны были оставаться до прибытия второй части отряда, десяти других пароходов, экипажи которых еще только приступали к ходовым испытаниям своих судов.

Михаил Павлович спешил в Керчь на встречу с Колотовским и совершенно не предполагал, какой сюрприз готовила ему судьба. Обозленное потерей Евпатории, союзное командование решило нанести русским ответный удар и местом этого удара, стала Керчь.

За сутки до прибытия русских брандеров в Керчь, туда отбыл союзный флот, состоявший из одного линейного французского корабля, пяти паровых фрегатов и шести корветов под командованием адмирала Брюа и четырех линейных и десяти паровых фрегатов во главе с адмиралом Лайонсом. Союзники собирались высадить десант под командованием генерала Броуна, в распоряжении которого было семь тысяч человек из дивизии генерала Отмара при 18 орудиях и тремя тысячами английских пехотинцев из бригады генерала Камерона при 6 орудиях и полуэскадроне гусар. Кроме них был еще турецкий отряд в 10 тысяч человек под командованием Рашид-паши, которому отводилась чисто вспомогательная роль.

Нисколько не опасаясь противодействия со стороны русского флота, союзники встали у Таклинского мыса, выискивая подходящее место для высадки десанта. Все это делалось обстоятельно и высадка пехоты, началась в третьем часу по полудни между Камыш-Буруном и Амбелаки.

На берег уже  успела сойти шотландская бригада Камерона и турецкий отряд Рашид-паши, когда дозорные, наблюдавшие за горизонтом, заметили пароходные дымки. Это со стороны Азова, к Керчи  приближался отряд ничего не подозревавшего капитана Колотовского. Отрабатывая навыки атаки врага на море, он вел свои пароходы косой линией, отчего они как бы накатывались широкой волной на стоявшие у берега корабли коалиции.

Желая создаться командам брандеров условия, максимально приближенные к боевой обстановке, Колотовский перед выходом из Азова приказал установить на всех кораблях шестовые мины. Единственно чем не были оснащены корабли брандерного отряда, так это весельных шлюпок, предназначенных для спасения экипажа судна после столкновения с целью. Их предполагалось получить в Керчи после прибытия в порт.

Ардатов не зря назначил командиром отряда брандеров именно Колотовского. Капитан второго ранга был ярый фанатик порученного ему дела. Он собирался уничтожать вражеские корабли при любых условиях и обстоятельствах, и данный фактор сыграл ключевую роль в событиях развернувшихся под Керчью.

Едва только стало ясно, что на пути отряда находится флот коалиции, как Колотовский моментально принял решение атаковать врага с ходу, полностью презрев возможность собственной гибели.

- Ребята! - обратился командир, к двум своим товарищам - Перед нами вражеский флот. У нас нет спасательных шлюпок но, несмотря  на это, я намерен немедленно атаковать противника. Если кто не согласен с моим решением, пусть прыгает за борт. Не обижусь. Мне только больше чести будет!

Никто из экипажа брандера не воспользовался предложением своего капитана.

- Двум смертям не бывать, а одной не миновать - изрек мичман Нифонтов, в глазах которого заблестел лихорадочный азарт смертельного боя.

- Сыграем в орлянку с господами бритами. Давно у меня на них руки чешутся - поддержал товарищей лейтенант Корф, чем вызвал радостную улыбку у командира.

- Тогда поднять сигнал кораблям "Делай как я" - приказал Колотовский и решительным движением повернул штурвал судна, бросая свой корабль в атаку на неприятеля.

Ни один из экипажей ведомых Колотовским брандеров не отказался повиноваться приказу своего командира, хотя у каждого из них была возможность уклониться от атаки под вполне благовидным предлогом.

Для многих из русских моряков внезапная встреча с противником была сильным потрясением, хотя они к ней целенаправленно готовились вот уже несколько месяцев. Еще большим угнетающим фактором являлось отсутствие шлюпок, что делало шанс спасения после взрыва близким к нулю. Было очень страшно, но честь и долг перед Родиной, а так же страстное желание поквитаться с ненавистными врагами, отодвинули все иные душевные помыслы далеко назад. Брандеры все как один повторили полученный от командира сигнал, и пошли на сближение с врагом. Наступил решающий час испытаний.

Первыми кто отреагировали на возникшую опасность, были британские канонерки стоявшие вдоль береговой линии. По замыслу английского адмирала они должны были прикрывать своими пушками высадку союзного десанта, так как благодаря своей низкой осадке могли приблизиться к берегу на максимально возможное расстояние. Зная, что Керчь прикрывается сильным отрядом барона Врангеля, союзники хотели свести русское сопротивление высадке десанта к минимуму. Разогнав первыми выстрелами казачий пикет, дозорные внимательно наблюдали за Павловской батареей, со стороны которой ожидалось появление русских войск.

Британцы некоторое время колебались в раздумье, каковы намерения неизвестных пароходов, но затем на их мачтах взвились сигналы, предупреждающие эскадру об опасности. Союзные корабли дружно отрепетировали полученное известие, но вместо боевой готовности к отражению вражеской атаки, на судах возникла тихая паника, которая быстро разрасталась.